Неточные совпадения
Среди русских интеллигентов, как уже многими замечено, есть порядочное количество диковинных людей, истинных детей русской
страны и культуры, которые сумеют героически, не дрогнув ни одним мускулом, глядеть прямо в лицо
смерти, которые способны ради идеи терпеливо переносить невообразимые лишения и страдания, равные пытке, но зато эти люди теряются от высокомерности швейцара, съеживаются от окрика прачки, а в полицейский участок входят с томительной и робкой тоской.
— Не бойся
смерти, Суламифь! Так же сильна, как и
смерть, любовь… Отгони грустные мысли… Хочешь, я расскажу тебе о войнах Давида, о пирах и охотах фараона Суссакима? Хочешь ты услышать одну из тех сказок, которые складываются в
стране Офир?.. Хочешь, я расскажу тебе о чудесах Вакрамадитья?
Я дерзну напомнить вам то время, когда Россия, сражаясь с сильным внешним неприятелем, видела язву,
смерть, волнение в стенах Московских и скоро после — безумный, яростный бунт, который пламенною рекою разливался по обширным
странам ее; когда завистники Екатерины, сильные Цари, радовались нашему бедствию и грозили Ей новою войною… тогда, тогда надлежало видеть славу мужественных Ее добродетелей!
Приходит
смерть, и люди ложатся в могилы, в темноте чащи, обращаясь головами туда, откуда — они верят — свет светит и лежит
страна, которую они ищут.
Безлюдье, степь. Кругом всё бело,
И небеса над головой…
Еще отчаянье кипело
В душе, упившейся враждой,
И
смерти лишь она алкала,
Когда преступная нога,
Звуча цепями, попирала
Недружелюбные снега
Страны пустынной, сиротливой…
Среди зверей я зверем стал,
Вином я совесть усыплял
И ум гасил…
Они увлекают его за собой в
страну мрака и
смерти, где уж не властен отец Ярило…
Дней через пять послышалась и в Мариенбурге пальба к стороне Менцена; она продолжалась несколько суток; но известий ниоткуда не было, как будто
смерть оцепила
страну.
Народ чужой
страны за короткое время пребывания Миры успел полюбить ее и пожелал, чтобы после
смерти короля она правила
страной, и стал упрашивать Миру не уезжать к отцу, а остаться на престоле.
Хоть и чужой ей был народ, среди которого она жила, она успела полюбить его. И теперь только стала раздумывать королева, как мало заботилась она о том народе, который так доверчиво просил ее остаться царствовать в
стране после
смерти ее мужа. Только теперь вспомнила, что сама никогда не спрашивала у народа, счастлив ли он, доволен ли, и во всем верила своим сановникам. Неужели же ей последовать теперь советам этих сановников и идти с мечом на тех, которые ее хотели иметь своей королевой?